Нормальная женская логика… Однако, неужели она не понимает, что если политика экспансии колдовства в нашу Империю не будет пересмотрена, то рано или поздно какой нибудь рыцарь с длинным копьём и большой армией придёт уже за ней?
– Все ловушки срабатывают по принципу «мотылькового капкана» – стоит наступить не на ту каменную плиту, не тем весом, не с той скоростью и в неподходящий час дня, как сработает защитный механизм. Несчастный может быть пронзён стрелами, завален камнями, он может упасть в колодец с крокодилами или клетку с тиграми, быть сожжён драконьим пламенем и утоплен в змеином яде, его могут заживо…
– Леди, вы описываете нам достопримечательности замка, – взорвался, не выдержав, аристократ, – или же просто нервируете боевую единицу моего отряда?
– Мы пришли, – ровно ответила ведьма, вновь на что то нажимая и впуская нас в небольшую комнатку.
В противоположном конце виднелась каменная арка, аккуратно убранная вышитыми занавесочками. Дешевую сентиментальность довершал коврик для вытирания ног с надписью «Добро пожаловать». Наверное, это должно было вызывать улыбку, но никто не засмеялся:
– У вас не больше часа. Именно столько времени я смогу сдерживать остальных, «вооружая» их на «отпор захватчикам, вторгшимся в наше мирное жилище». На большее не рассчитывайте. По коридору лучше бежать, это хоть какой то шанс…
– Но ведь вы уже ходили туда, – чуть дрогнув, замялся мой отважный господин. – Уверен, что всё это можно как то отключить!
– Система охраны отключается тайным заклинанием, у каждой Верховной оно своё и служит лишь ей, теряя силу только после смерти владелицы. Я могу убрать магию вообще, это заблокирует магические ловушки, но не остановит механические. Как видите, всё предусмотрено.
– А если мы заставим вас пойти первой?
– Скорее всего я погибну, – спокойно пожала плечами ведьма. – Но тогда никто не удержит сестёр от опрометчивого шага, и даже если вы убьёте Верховную, на выходе вас будет ждать толпа обезумевших женщин, готовых на всё ради мести.
– По моему, объяснение исчерпывающее, логичное и вполне объективное, как считаешь, Малыш?
– Не смей чесать меня за ухом, гр р р!
– Ой, прости, задумался. – Эшли отдёрнул руку. – Когда ты маленький, то похож на такого трогательного сердитого котёнка. Я не удержался…
Он обернулся, лишний раз посчитал всех нас по головам и произнёс традиционную вдохновляющую речь:
– Дамы и господа! Перед нами коридор смерти, в конце его – слава и деньги! Дойдут не все, тем выше и весомее будет доля остальных. Если есть пожелания на предмет похорон, я их учту. Кто то хочет высказаться нецензурно, или просто идём все?
Как вы понимаете, все и пошли. Остроухий Эландер счёл это лучшим способом погибнуть с почётом; гномы попрутся куда угодно, а из коридора явно пахло золотом; наёмница любопытна по природе; мне нечего терять; а гролль, похоже, вообще пофигист, каких поискать…
Ведьма быстро сотворила некое заклинание, в воздухе метнулись две зелёные молнии, раздалось шипение и треск – магическая защита взломана! По крайней мере, тут нас не надули, а помрём – не помрём, это уже факт не принципиальный…
– Идите! Раз уж судьба так долго хранила вас, не мне пытаться стоять на пути таких героев. Но помни, ааргх, ты обещал… Если победите, то не троньте побеждённых. Ты дал мне слово!
– Гр р р! – подтвердил я, и ведьма вдруг едва не повалилась от хохота:
– Не могу… Ох, ребятишки, он всегда у вас так потешно рычит? Прямо обиженный медвежонок, которого мама нашлёпала по попке, уси пуси и…
Эту не вовремя заржавшую над боевым ааргхом дуру спас от увечий только наш бдительный командир. Он вовремя подхватил меня на руки, прижал к груди, начал укачивать, успокаивать и, естественно, я уже переключился на него. После наигранного удивления с его стороны и плохо управляемого гнева с моей мы решили отложить разборки до лучших времён. Пользуясь этим, ведьма мягко исчезла…
– Она тихо отступила в тот же проход, – спокойно доложила Сун. – Я не стала ей мешать, пока она честно выполнила свою часть соглашения. И потом, мы всегда успеем убрать её позже, когда она захочет предать нас.
– Думаете, это в её интересах? – вскинул бровь племянник главнокомандующего.
– Хорошая ведьма – мёртвая ведьма, – утвердительно кивнул Эландер.
– Ведьме верить – себя любить в форме извращённой, – витиевато загнули гномы, но общий смысл был для всех ясен. Юный граф наконец то спустил меня с рук и решительно перестроил отряд:
– Первым пойдёт гролль, у него дублёная шкура, не пробиваемая ни копьём, ни стрелой. За ним Малыш, я и Сун, Туром с Нетуромом идут замыкающими. По крайней мере, на них хоть какие то доспехи в отличие от остальных, они хорошо вооружены и смогут всех прикрыть в случае неожиданной атаки сзади.
– А я?
– А ты, мой бедный друг, останешься здесь. Ты потерял слишком много крови, и я, как лицо ответственное, не могу тобой рисковать.
– Вы… хотите сказать, что я обуза?! – не поверил своим острым ушам эльф, но Эшли великодушно потрепал его по плечу:
– Конечно же нет, дружище! Поверь, только тебе, лишь тебе одному, я мог бы доверить некую тайную миссию… Если мы все погибнем – стань самым страшным кошмаром этого замка! Отомсти за нас! Будь их жутким сном, диким привидением, вечным скорбным напоминанием, неживым упрёком со стороны…
– Да пошёл ты, – неожиданно не по эльфийски грубо рявкнул Эландер, и, сбросив руку моего господина, без предупреждения бросился в чёрную пасть коридора.
– Я умру герое е ем… – только и донеслось до нас.
– Я сам его прикончу, – с чувством пообещал наш граф, и вдруг рванул туда же!
Весь распрекрасный план построения летел мамонту под хвост, мы кинулись в коридор беспорядочной толпой, наперегонки, вопя и толкаясь, как ненормальные. Хотя, кто, положа руку на сердце, вообще хоть раз называл нас нормальными?!
Само понятие слова «герой» подразумевает сложную гамму оттенков психических заболеваний, начиная с лёгкого отклонения от нормы и заканчивая абсолютным безумием, практически применяемым на деле. Попробую объяснить на конкретных примерах.
Гномов мы потеряли первыми. Причём обоих сразу, хотя Нетуром из за рыбьего хвоста бежал чуть отставая. Они оба рухнули в бездну, разверзшуюся там, где все мы только что пронеслись толпой, и кто бы счёл пройденный участок опасным?! За нашими спинами раздалась только крепкая гномья ругань, боевой клич «бейруби рубибей» да страшный скрежет исполинских челюстей.
Вторым «ушёл» эльф. Остроухого сгребла металлическая сеть, неожиданно выпрыгнувшая из стены справа, и его мигом втянула куда го за решётку. Там было недостаточно темно, и, по моему, голодный блеск глаз исполинских тигров успели заметить все.
Третьим пал гролль, он могучей грудью вытолкнул нас вперёд, а сам исчез во вспышке пламени. Бедолага даже вскрикнуть не успел, как сверху, словно чёрное проклятие, обрушилась целая лавина здоровенных камней, погребая его и намертво закупоривая нам обратный путь.
Быть может, только поэтому мы и не остановились, а, по инерции пролетев ещё шагов пять шесть, замерли, едва не уткнувшись носами в большую кованую дверь. Фактически, получается, всё… прибыли.
– Мы… прошли?! – недоверчиво выдохнул Эшли. Его рукав был мокрым и красным, но рана оказалась скользящая, артерии не задеты.
Сун молча вытянула из своей кольчуги четыре маленьких стальных дротика и демонстративно бросила их на пол. Пятый шёл ниже и почти насквозь прошил щиколотку. Мы хотели вытащить, но наёмница не позволила – лучше пока похромать так, чем медленно слабеть от потери крови.
Я сам отделался легче всех – пара шишек, тройка ожогов, десяток несущественных царапин. Просто повезло, бывает же так…
– Ну что, зайдём? – невесело улыбнулся наш наниматель. – В конце концов, все загадки вели нас именно сюда. Невежливо было бы пройти такой путь и повернуть на самом пороге желанной цели…
А он очень изменился, этот изнеженный столичный мальчик. Стал сильным, научился выживать, держать руку друга, теперь и я сам, пожалуй, охотно пошёл бы с ним в любое приключение. Если, конечно, нам как то удастся пережить это.
Сун улыбнулась мне, а я ей. Иногда достаточно вот так просто улыбнуться – и всё… Слова лишние, объяснения и клятвы тоже. Она отличная девушка, и эта дурацкая маска ей совершенно ни к чему. Хорошо, что мне не пришлось её убивать, потому что она мне нравится. Очень, очень, очень…
– Пошли. – Мы дружно, в шесть рук толкнули дверь. Она поддалась на удивление легко:
– Входите, входите, не заперто!
Вот вроде бы простые, гостеприимные, даже тёплые слова, а какое неприятное впечатление… Мы рвались сюда через боль, кровь, сражения, теряли силы и друзей, мы дошли не все, мы решительно хотели… а нам так просто говорят: «Заходите…» А вот не зайдём! Тьфу, глупость какая лезет в голову…
Отступать то всё равно некуда, проход завален камнями, похоронившими гролля. И это… непонятное жжение над лопаткой… больно…
– Малыш, что с тобой?! – Сун и Эшли еле успели подхватить меня. Перед глазами плескались разноцветные круги, я потерял сознание? Просто очень больно стало вдруг и, главное, непонятно, с чего? Вроде ничего ядовитого не съел…
– Может быть, вы всё таки зайдете? – медоточиво продолжал голос Верховной. – Или мне повторить приглашение ещё раз? Ты ведь отлично его чувствуешь, ааргх…
Ящерка! Наёмница, поняв меня с полувзгляда, помогла опустить рубашку – так и есть, изрядно вывернув шею, мне всё же удалось увидеть эту гадскую наколку, ящерка вернула себе хвост. Теперь ведьмы могут управлять мною, как когда то управляли Сун. На мгновение мне стало действительно страшно.
– Какая досада. – Мы вошли внутрь, и дверь за нашими спинами мгновенно захлопнулась, оставив нас в кромешной тьме. – О, как я забывчива… Минуточку, милые гости, сейчас будет свет!
Яркая вспышка так резанула по глазам, что виски отдались болью. Мой хозяин рухнул на колени рядом, закрыв лицо руками и ругаясь так грязно, как только он мог себе позволить при его высшем образовании. Сун была единственной, кто сохранил самообладание, я не видел, но каким то образом почувствовал, как она, без вздоха, вырвала метательный дротик из своей ноги.
– Я знала, что вы придёте, – столь же любезно продолжал голос, и в глубине залитого невыносимым сиянием зала возникла кажущаяся призрачной фигура. – У меня было мало времени достойно подготовиться к встрече, прискорбно, но думаю, вы не обидитесь… Тебе не очень больно, маленький ааргх?
– Будь ты проклята, – с наслаждением прошептала наёмница, и острая метательная стрелка злобно свистнула в воздухе. На таком расстоянии не мог бы промахнуться и начинающий воин – дротик вонзился ведьме в горло!
– Спасибо, – проскрипел я зубами.
– Не за что, – пошутила Сун. То есть я склонен предполагать, что здесь имела место некая шутка, потому что фигура продолжала двигаться как ни в чём ни бывало.
– Все герои одинаковы, вас так несложно провести…
Свет стал приглушеннее и мягче, комната обрела чёткие очертания. Мы находились в спальне Верховной, она сама сидела на подушках в центре большой четырёхспальной кровати. Стены были увешаны оружием, охотничьими трофеями, щитами, гербами и картинами. В одной из них, изображающих саму Верховную в полный рост, и торчал стальной дротик Сун…
– Конечно, я ранена, но не так беспомощна, как могло ошибочно показаться кому то из сестёр. – На этот раз главная ведьма Блуждающего замка была одета лишь в тонкое чёрное платье, оставляющее открытыми плечи и грудь. Левая рука покоилась на перевязи, а её лицо, всё ещё сохранившее остатки былой красоты, казалось безумно порочным. Обычные женщины к тридцати годам сохраняются гораздо лучше…
– Итак, вы трое сумели пройти в святая святых – личные покои Верховной! Надо ли мне спрашивать, кто вам в этом помог?
Мы молчали. Я, потому что не мог вымолвить ни слова – проклятая ящерица перебралась мне на шею и жгла, словно раскаленное клеймо. Сун стояла, презрительно выпрямившись, безоружная, но гордая, а оправившийся Эшли осторожно перевязывал ей ногу обрывком своей несвежей рубашки.
– А ведь вас было гораздо больше, неужели остальные не захотели меня навестить? Как это невежливо с их стороны…
– Парни, у этой стервы не так много сил, – одними губами показала наша подруга. Я ответил сдержанным кивком, щуплый граф не понял ничего.
– Сун, девочка моя, ты что то сказала? Будь добра, повтори мне на ушко. – Верховная подняла здоровую руку и сделала призывное движение пальчиками.
В одно мгновение наёмницу взметнуло под потолок и неведомой силой распластало по стене.
– Да, ты права, дорогуша, треклятая рана всё ещё дает о себе знать. К нашему глубокому стыду, мы до сих пор не научились подчинять себе железо. Но, прежде чем входить сюда, вам стоило бы знать кое какие веши… – Верховная расселась поудобнее и перевела чуть удивлённый взгляд на вставшего Эшли. – Что ты задумал, наивный юноша? О, тьма и бездна, опять?! Вы не оригинальны, а это так не смешно…
Да уж какая там оригинальность… Пока мой хозяин был рядом, я ещё как то держался. Но стоило ему отойти в сторону, как у меня начали разъезжаться ноги. В таком состоянии меня мог бы запинать и двухнедельный цыплёнок.
– Я вызываю вас! – Сумасшедший дворянчик промаршировал к стене, выбрал себе подходящую шпагу и развернулся. – Защищайтесь!
– О, граф Эшли Эльгенхауэр младший, – стиснув зубы, прошипел ведьма. – И ты посмеешь обнажить клинок против безоружной раненой женщины в её же спальне? Какой позор для твоей семьи!
– Защищайся, старуха! Или я просто убью тебя, как грязную тварь, отравляющую дыханием сам воздух этого мира!
Грубо, но подействовало. Дамочки такого сорта не привыкли, чтобы их оскорбляли в лицо, тем более «старухой». Верховная вскочила с кровати легко, словно разъярённая кошка:
– Ты ответишь мне кровью, мальчишка…
Вторая рапира, сорвавшись со стены, холодной молнией перелетела ей в ладонь. А я не мог думать ни о чём, кроме своей постыдной беспомощности. Быть может, мой хозяин и умел драться на благородной дуэли, согласен, что он лихо всего поднахватался за время нашего похода, но устоять против такой ведьмы… Драка должна была кончиться меньше чем через минуту.
– Я не закончила говорить, когда ты так бесцеремонно меня перебил, – продолжала Верховная. – Лишь глупцы думают, что для произнесения заклинания нужно время и ментальная концентрация в себе. Опытная, знающая, истинно сильная ведьма способна концентрировать магию, держа её про запас, и произносить заклинание мысленно, не шевельнув бровью. И заниматься, между делом, чем нибудь другим, например, фехтовать…
Она нападала и притворно отступала, её рапира выписывала сложные узоры и рисовала вензеля, она смеялась и острила, но… дуэль затягивалась. Эшли, несмотря на рану, держался молодцом! Молчал, берёг дыхание, сражаясь, быть может, куда более примитивно, но тем не менее уверенно загоняя противницу в угол. Я не видел лица ведьмы, но, судя по тому, как короче стали предложения и яростней звон металла, все ясно почувствовали: она устанет первой. И у неё оставался только один выход…
– Мне надоело играть, – раздался хриплый голос Верховной, и мгновение спустя та же необъяснимая сила пришлёпнула геройского графа о стену рядом с рычащей Сун. Запыхавшаяся женщина так тяжело дышала, что я признал правоту наёмницы – у ведьмы осталось совсем немного сил.
– Но их… ещё хватит, чтобы… убить тебя, ааргх, – словно читая мои мысли, закашлялась Верховная. Я поднял на неё мутный от боли взгляд. Какая то неправильная смерть – в карликовом состоянии, от женской руки, не имея даже возможности хоть плюнуть в неё напоследок.
– Это ты во всём виноват, – абсолютно нелогично, с моей точки зрения, заявила ведьма. – Ты спас этого дурачка, направленного к нам идиотом дядей. Ты сбил с пути Сун, а мы затратили на неё столько труда, мы связывали с ней столько планов. Мы даже даровали ей знак «ящерки», правда, тайно, пока она спала… Но это ты начал первым убивать наших сестер и наших слуг, ты испортил нам всю контрабанду, ты вторгся в наш дом, притащив с собой толпу оголтелых эльфов, гномов и гроллей!
Я не мог сказать и слова в свое оправдание. Да будь у меня за спиной хоть целый полк судейских, всё одно эта тетка не пожелала бы выслушать ни одного разумного аргумента в противовес своему бесстыжему вранью! Верховная медленно подняла рапиру и…
Входная дверь едва не слетела с петель! Острие рапиры замерло у меня перед носом. От второго удара дверь погнулась, и могучие волосатые лапы просто выломали её из косяка. На пороге стоял гролль! Грязный, сутулый, местами подгорелый, злобный, но живой. Значит, его не так уж безвозвратно завалило…
– Прочь! Пошёл прочь, грязное чудовище, – взвизгнула Верховная, швырнув ему в морду клинок. Гибкая сталь не оставила на его щеке даже царапины, он тупо шёл вперёд.
– Уходи! Не заставляй меня… – отступая, кричала ведьма. – Ты должен был уйти навсегда, ты умер для всех, ты никто… Я никогда тебя не любила!
Гролль взревел так, что у меня почти склеились уши. Верховная сделала единственное, что могла, – с её ладони сорвался громадный огненный шар и гулко ударил гролля в грудь! Шар лопнул без звука, но я впервые в жизни видел, как такая громада костей и мускулов беспомощно оседает на пол. Однако и сама хозяйка, видимо, исчерпала все ресурсы. Она едва держалась на ногах, хватаясь за сердце, на её лбу выступили бисеринки красного пота.
– Всё… кончено… Остался только ты, но мне надо… хотя бы две минуты. Всего лишь отдышаться и восстановить силы…
Она повалила гролля, она удерживала на стене Эшли и Сун, она манипулировала ящеркой, не давая мне повернуть головы – это воистину достойный враг. Ладно, тогда помрём, хоть и не хочется, если честно…
И в это мгновение моей шеи сзади коснулся горячий шершавый язык!
– Мама а а!!! – не своим голосом, на полурыке полустоне взвыл я, потому что от ТАКОЙ боли голос вернулся. Вскочив на ноги, я развернулся к гроллю с твёрдым намерением убить его на месте и… как то не сразу понял, что могу двигаться свободно. Волосатое чудовище устало посмотрело мне в глаза, его пасть раскрылась, а среди кривых зубов алел длинный язык с почерневшей татуировкой ящерицы! Он сумел слизнуть её с меня.
– Не е е т!!! – истерично завизжал кто то. Я неожиданно поймал себя на том, что смотрю на Верховную сверху вниз. Ко мне вернулся мой рост! Ведьма бешено щёлкала пальцами, что то выкрикивала, в воздухе пахло серой и мелькали разноцветные искорки, но не более. Она ещё не восстановила силы. Я набрал полную грудь воздуха…
– Гр р р!
Верховная не успела отступить – я рухнул на неё всей мощью взрослого, боевого ааргха, зажмурив глаза и демонстративно не слыша тонкого хруста её позвоночника… Вот теперь действительно всё!
Кстати, ничего такого особенно знаменательного не произошло. В смысле, что легенды врут – после смерти главной злодейки замки не рушатся, потолки не падают, стены не дрожат и души невинно убиенных не вырываются с праздничным настроением на долгожданную свободу. Может, конечно, где такие сказки и имели место, но в моём случае всё было совершенно иначе.
Сначала со стенки на пол дружно хряпнулись мой господин и наша боевая подруга. Вроде ничего себе не сломали, поэтому ругались зря, исключительно для разрядки нервов. Я накрыл гролля обрывком занавеси, как павшего героя, потом подобрал своих друзей, отнёс на кровать, плюхнул в подушки и сам завалился, не снимая обувь. Хочу спать и хочу есть, есть даже больше, поэтому не усну.
– Двусмысленные позы приняли, однако, вы, – чуть ворчливо раздалось из дверного проёма. В комнату деловито шмыгнули два гнома. Оба с головы до пят перемазанные кровью, оба довольные как медведи в кондитерской, Туром без цветов, Нетуром без рыбьего хвоста, а на плечах у каждого свежесодранная шкура крокодила!
– Валяйте к нам, – широким жестом предложил я. Родственники наперегонки, пихаясь, как мальчишки, кинулись в перины и счастливо задрали ноги в грязных сапогах. А чего? Имеем право, мы же победили!
– Друзья мои, я не опоздал?
Если кто всерьёз надеялся, что лесного эльфа можно затравить двумя тремя тиграми, то даже я позволю себе улыбку, потому что это смешно. Эландер гордо вошёл (а вернее, въехал!) в спальню верхом на здоровенной полосатой кошке. Зверюга рычала на труп ведьмы, испуганно прижимала уши, но слушалась своего наездника, как в детстве маму.
– Мы умеем говорить с животными, – величественно падая к нам на подушки, заявил остроухий и чуть печально уточнил: – А что с нашим гроллем?
Я начал было вкратце расписывать историю его героической кончины, но Сун резко толкнула меня локтем в бок. Гролль исчез… То есть под занавесью по прежнему лежало чьё то тело, но… это был не тот гролль, точно!
Мы бросились вперёд, едва ли не в едином порыве срывая тряпку, и…
– Он то как здесь оказался?! – обалдело выдавил Эшли. – Он же мёртвый! Все знают, все говорили…
– А по моему, вполне живой. – Наёмница опустилась на колено, чуть морщась от боли в ноге, и приподняла над полом голову тяжело дышащего эльфа. Острые уши, длинные волосы, собранные в конский хвост, музыкальные пальцы и характерный шрам в пол лица. Унгорн – собственной персоной! Отступник, ренегат, убийца, учёный и наставник столичной молодёжи лежал перед нами, лихорадочно вздрагивая всем телом…
Согласитесь, вопросов опять больше, чем ответов. Но, прежде чем мы привели его в чувство, в разгромленную комнату неспешно вошла заместительница Верховной ведьмы:
– Через пару часов замок встанет на склоне гор, до Слепой речки не так далеко. Вы вправе взять с собой всё, что сочтете нужным, – провизию, золото, оружие. Ааргх, ты обещал мне!
– Гр р р, – хмуро огрызнулся я, хотя, по большому счёту, всё честно.
Мы добились чего хотели, пора забирать награду и сваливать отсюда подальше. Замок фактически обезврежен, оставшиеся женщины так напуганы, что долго не рискнут высовывать носа наружу. Контрабанда ведьм прекратится. Эшли вернётся в столицу на белом коне. Никто больше не будет убивать эльфов только ради крови. Мы с Сун можем не работать аж до зимы, судя по тому, как легко нам здесь предложили золото, в замке этого добра хватает. Лучше послать за контрибуцией гномов, они умеют считать и разбираются в драгоценном металле.
– Твоё слово, ааргх? Ты обещал.
– Мы уйдём, никого не тронув, – без колебаний ответил я. – Похороните бывшую Верховную по вашим обычаям. И помните, мы уже приходили к вам один раз, не надо провоцировать нас заходить вторично.
Вот, собственно, и вся история. Расписывать, как мы добирались назад, в Приграничье, нет никакого интереса. Пара тройка случайных столкновений с мелкой (и не очень) лесной нечистью. Это кого нибудь волнует? Нас – нет.
На одну ночь задержались в Вороньей пустоши, Айрондэл зажмотился насчёт обещанного пира, хотя героического суицидника Эландера принял как родного сына. Никакими разносолами нас уже не потчевали (а зачем, опасность то уже позади!), эльфийский стриптиз тоже не показывали. Вот разве что вина поставили хоть купайся! Делают из нас каких то озабоченных алкоголиков…
Туром и Нетуром щеголяли в новых крокодиловых сапожках, стачанных ими же на привалах у костра. Лихо разбогатевшие родственники тем не менее всю дорогу пытались стащить из сумки Эшли его достопамятные золотые кандалы. Один раз их пристыдила Сун, второй и третий раз – уже я, реально применив силу. Они покинули нас на рассвете. После скупых слёз и долгих клятв в вечной дружбе, когда из за леса уже виднелся дымок из трубы харчевни старого Трувора.
А на сельской дороге с нами неожиданно распрощалась и самая уродливая наёмница. Да, да, вот так просто развернулась и ушла. Расцеловала в обе щеки красного Эшли, пожала руку мне, никаких лишних сантиментов, всё сурово, деловито, ровно…
– Пока, мальчики, было с вами приятно прогуляться.
– Малыш, ты ничего не хочешь ей сказать? – пихнул меня в спину граф.
– Э э, спасибо… – кое как выдавил я, чувствуя, как сердце гулко падает в пятки. – Ты… хороший боец! С тобой было… как это… надёжно!
– Ты идиот?! – взорвался мой тощий хозяин, когда наёмница улыбнулась, помахала нам рукой и быстро скрылась за деревьями. – Почему ты её отпустил, почему ничего не сказал?!
– Гр р р!
– И не рычи на меня тут, дубина! Ты был обязан ей признаться!
– Гр р р, – виновато отпихивался от него я, а он лупил меня своими сухонькими кулачонками, не переставая орать:
– Болван! Тупица! Дурак! Потерять такую женщину! Сун, Сун, вернитесь, этот кретин любит вас!!!
Да поздно, чего там… Если она и слышала, то всё равно, конечно, не обернулась бы. Пару минут мы стояли молча. Не знаю, о чём думал граф, а я отчётливо понимал, что все его эпитеты по моему адресу – абсолютно верны. Я дурак и дубина.
– Пошли к Трувору, хочу напиться, – наконец предложил мой выдохшийся хозяин.
– Пошли, – без особых эмоций согласился я.
– Книжка всё ещё у тебя?
– Да, только Трувору я её теперь не отдам, там автограф автора.
– Унгорн сам поставил тебе автограф?! – разом вскинулся Эшли. – Это круто, Малыш! Но ты ведь первым догадался, что энциклопедию написал он?
Нет. На самом деле это старина Унгорн, хихикая, сам признал своё авторство, когда я попросил его указать мне адрес того учёного козла, который так «тонко» знает нас, ааргхов. Вообще он рассказал много интересного.
Как бежал с Вороньей пустоши в императорскую столицу, как легко устроился там на работу (эльфов у нас уважают!) и как в один прекрасный день подвергся нападению кукольных ведьм. Благодаря некоему опыту в магии он сумел заставить говорить одну из игрушек и, поняв, что потянул за очень опасную ниточку, предпочёл «исчезнуть»…
После чего как истинный естествоиспытатель поперся к нам в Приграничье вести собственное расследование. Имперские маги, тоже просёкшие ситуацию, действительно отправляли своих агентов в наши края, и Унгорн легко вступил с ними в контакт. Он и был тем последним, что оставил чёткие указания на ящерицу, Воронью пустошь и… Короче, этот учёный эльф сумел добраться до Слепой реки и даже найти Блуждающий замок. Но ведьмы оказались хитрее, Верховная заманила его внутрь, напоила, обольстила, выведала, что могла, и преспокойненько превратила в лесное чудовище – гролля…
Вот и заводите после этого романы с ведьмами, а ведь вроде очень умный мужчина был, да? Или всё таки не очень, раз решил на недельку задержаться в том же замке. Новая Верховная не возражала, он был очень слаб, а лечить они всё же умеют. Когда хотят… а хотят они тогда, когда им это чем то выгодно.ЭПИЛОГ
«Моему другу Малышу, самому неправильному из всех ааргхов. На память и в благодарность за то, что он научил меня смотреть на жизнь широко раскрытыми глазами, без призмы научных знаний, и умению улыбаться даже в самых безвыходных ситуациях! Всегда твой эльф ренегат Унгорн», – почти вслух, старательно шевеля губами, прочитал я.
Да а, теперь у меня есть настоящая книжка с автографом автора. Старина Трувор просто обзавидовался, когда увидел. Обрадовался, конечно, что я живой, поставил кружку пива (одну!) за счёт заведения, но когда рассмотрел автограф… Ему то небось никто и никогда не подписывал книг. Весь деловой из себя Эшли плюхнулся за мой столик буквально через пару минут. Давно не виделись…
– Ну всё! Я отправил гонца к вашему герцогу, он передаст моё письмо с подробнейшим отчётом дяде в столицу. Дело сделано!
– Замечательно, – чуть сдвинув брови, сказал я, глядя, как безмятежно он подтягивает к себе моё пиво. – Когда уезжаешь?
– Через полчаса, – сдувая пену, ответил граф. – А куда направляешься ты?
– Пока не знаю. Скорее всего, загляну на недельку домой к маме.
– Будем прощаться?
– Только без поцелуев!
– Почему? – искренне удивился он. – Ладно, ладно, шучу! Это была шутка, мой верный ааргх… Я же говорю, что отправил письмо к герцогу и даже продублировал ещё одно с проходящим караваном. Из двух отчётов хоть какой нибудь да попадёт на стол Императора. А я абсолютно свободен и поэтому остаюсь.
– Что?!
– Как, ты не рад? – не поверил счастливый Эшли. – А я думал, посидим в здешней пивной, пройдёмся по местным достопримечательностям… Ты познакомишь меня со своей матушкой?
– Гр р! – Я встал в полный рост, положил руку на боевую секиру, а другой поднял задохлика за шиворот.
– Малыш, – совершенно спокойно сказал он, – бросай ты эти старомодные понты, я всё равно тебя не уволю. Дело не закончено, и ты мне ещё нужен.
– Мы уже победили, – неуверенно рыкнул я.
– Горе ты моё… Между прочим, я тоже имел разговор с господином Унгорном и с новой Верховной. Так вот, они утверждают, что проект контрабанды ведьм и оккупации был принят и поддержан рядом лиц из ближайшего окружения Императора. Я не могу появиться в столице, пока заговор не раскрыт до конца. Меня там просто зарежут. И ведь даже ты неоднократно задавался вопросом, а куда это, собственно, исчезли «чёрные плащи» из тайной полиции? Они мило проводили нас до замка и… всё? Видишь, сколько нерешённых вопросов? Короче, я тебя нанимаю.
– Нет. – Хватаясь за голову, я рухнул на скамью. Ещё одно такое приключение с этим социально опасным типом моя психика просто не выдержит.
– Малыш, не выдумывай! Я тебя знаю, мы многое пережили вместе, значит, вместе и доведём это дело до конца. Империя верит в нас! Собирайся!
– Куда?
– Сначала к твоей маме. Я же говорил, что хотел с ней познакомиться. Надо взять цветы и что нибудь сладкое, женщинам такое нравится. Ну давай давай, шевелись! Как ты обычно выражаешься в подобных случаях… Гр р!
На нас уже косились. Местные наёмники не привыкли, чтобы кто то вот так разговаривал с ааргхом. Я равнодушно пожал плечами, мне то что?
В конце концов, если я его сейчас и не убью, меня всё равно никто не осудит. Да пусть только кто посмеет – один косой взгляд, и похороню под барной стойкой! Видимо, это все понимали чётко…
Эшли подождал, окончательно убедился, что меня ничем не проймёшь, встал, тоже сделал равнодушную физиономию, отошёл к дверям и уже оттуда громко, на всю харчевню, поинтересовался:
– А кстати, куда ушла Сун? Я думаю, мне стоит самому пойти и рассказать ей о твоей любви. Ты слишком нерешителен в сердечных вопросах, но верь мне, она…
Я не мог позволить ему договорить. Все замерли, раскрыв рты и ожидая подробностей. Глиняная кружка с моего стола влетела ему в лоб, прежде чем мой бывший (подчёркиваю!) хозяин закончил фразу. Я встал, неторопливо поднял его с пола, потом перекинул обвисшее тело через плечо и под бурные аплодисменты вынес вон.
Минуточку постоял на свежем воздухе, придерживая Эшли Эльгенхауэра за тощие ноги, а потом решительно зашагал в сторону наших гор. В конце концов, настоящие графы у нас редкие гости. Маме будет приятно.
